Для родителей одиннадцатилетней одесситки эта история началась с боли в животе. Ребенок жаловался чуть ли не каждый день. «Мы были уверены, что это обычный подростковый гастрит, — рассказывает мать пациентки, — Она быстро менялась, за год выросла на 10 сантиметров. Поэтому мы посадили дочь на диету. Но, к сожалению, диета так и не дала результатов. Живот болел и дальше».
Родители обратились к специалистам. Те, раз за разом, ставили один и тот же диагноз — гастрит. Сделали ультразвуковое исследование брюшной полости, которое не показало проблем. А ребенок — страдал, боль нарастала, пока не стала невыносимой. Скорая доставила девушку в Odrex. Тогда ее впервые увидел заведующий детским отделением: «Ребенка привезли с подозрением на аппендицит или кишечную непроходимость. С тяжелой болью, не только в подвздошной области, но и по всей поверхности: и в мезогастрии, и в нижней области. Его не удавалось купировать спазмолитиками или другими препаратами. Ребенок не мог есть, наблюдались тошнота и рвота. На УЗИ из-за большого количества газов ничего нельзя было разглядеть».
Не пролил свет и нехарактерный для перитонита анализ крови: ярких признаков воспалительного процесса не наблюдалось. Так, маленькой пациентке решили сделать компьютерную томограмму с контрастом. Результаты исследования поразили всех.
Позже руководитель рентген-диагностического отделения Александр Березовский напишет: «О безоарах я слышал только на лекциях в интернатуре. И вот, спустя 12 лет смотрю на исследование… и вижу ЕГО! Гигантский трихобезоар — клубок волос в желудке пациентки, которая едва достигла 10-летнего возраста». Александр Викторович сказал, что это — инородное тело, которое похоже по консистенции на шерсть или на волосы. Длиной около 18 сантиметров. Поэтому педиатры заподозрили: это — безоар, образующийся из волос, которые желудок не способен переварить. Они скатываются в комок, который вызывает кишечную непроходимость.
При этом, родители ни о каких особенностях ребенка, которые могли бы привести к образованию безоара, не рассказывали. Только когда матери объяснили, что увидели на томограмме, женщина признала: год назад обращались к психотерапевту и трихологу по поводу того, что ребенок вырывал себе волосы. Но тогда не возникло никакого подозрения, что ребенок их ест.
Есть такая патологическая привычка, когда ребенок вырывает себе волосы, чаще всего — с головы, но бывает, что и брови с ресницами. Некоторые из пациентов после этого их съедают. И здесь выяснилось, что ребенок делал это в течение года, а за два дня до того, как попал в клинику, обрезала челку — мать об этом не знала — а потом ее съела.
Желудочный безоар объяснял все симптомы: непроходимость, отсутствие аппетита, низкий вес, анемию. Ведь необходимые питательные вещества из желудка не усваивались. Для консультации пригласили детского хирурга, который принял решение оперировать: Речь шла о традиционной операции. Потому что методом эндоскопии через пищевод образование такого большого размера эвакуировать было невозможно. Оно не только занимало весь желудок, повторяло его контуры, но и хвостом попадало в двенадцатиперстную и полую кишки.
Операция прошла без осложнений. Хирург удалил безоар. И хотя все уже были к этому готовы — снова удивились. При весе пациентки 38 килограммов образование весило около двух. Ребенок хорошо перенес операцию, и уже на следующий день после перевода из реанимации, начал готовиться к выписке. Но, как отметили врачи: они ликвидировали последствия, а проблема — осталась. Ведь бывали случаи, когда пациенты возвращались к глотанию волос и других инородных тел. И это приводило к повторным операциям. Поэтому впереди у девушки — консультации с психотерапевтом и психиатром.
Педиатр напоминает родителям: «Нужно говорить детям, что желудок не способен переварить волосы, а значит их нельзя есть. И если вы видите, что у ребенка что-то не так с волосами, появилась алопеция, это повод проверить, не ест ли их ребенок».
Мать пациентки теперь внимательно будет наблюдать за привычками дочери. Уверена: к таким тяжелым последствиям привела среди прочего и недостаточная информированность. «Я была бы рада, чтобы этому учили. Если бы трихолог, у которого мы были год назад, рассказала бы мне о такой возможности. И теперь я буду рассказывать всем знакомым о том, какими опасными могут быть детские привычки».
