История пациента Ядигара Ахмедова: нарушение кровоснабжения сосудов, которые питают кишечник
Скорая помощь
Ирина Федорова, дочь Ядигара Ахмедова, рассказывает, что ее папе — 77 лет и у него были серьезные проблемы с сердцем. В 2008-м Ядигар Ахмедов пережил инфаркт с образованием аневризмы левого желудочка сердца. И все эти годы постоянно наблюдался в одной из больниц. В Odrex попали, вызвав скорую:
«У меня у самой 20 лет стажа на скорой помощи. И я вижу разницу. Поэтому не в первый раз вызываю службу Odrex. Здесь и отношение другое, и все другое. Привезли папу сюда 5 октября. И с этого дня все началось… Я, как медик, могу дать оценку происходившим событиям.. Что мне очень понравилось, так это то, что врачи — высококвалифицированные. Сразу видно. И вместе с тем — очень простые в общении. Психологически с ними комфортно. Папа, мягко выражаясь, — человек капризный. Но и хирург Андрей Фомин, и хирург, наш лечащий врач Сергей Харьковский, обладают выдержкой, терпением и доброжелательностью…»
Срочная операция
Ирина Федорова вспоминает о своих переживаниях. Говорит: операция выдалась крайне сложной. Женщина осознавала, что может потерять близкого человека. Но, по ее словам, хирурги приняли экстренное решение — оперировать, пускай и с минимальными шансами на успех.
«Мне повезло, что мой папа попал к таким специалистам, — утверждает Ирина. — Андрей Фомин — гений. А Сергей Харьковский, — он сразу назвал диагноз, прогноз. Моментально во всем разобрался: правильно поставленный диагноз в первую минуту. И, как результат, — папу сейчас выписывают из больницы, в целости и сохранности. А поступил он с крайне тяжелой патологией. По-человечески, без пафоса, я благодарна этим людям. Сейчас подошла к ним: врачи — скромные, и я прослезилась…»
Мультифокальный инфаркт кишечника
Как пояснил хирург Андрей Фомин, у пациента случился так называемый мультифокальный инфаркт кишечника:
«Иногда возникает нарушение кровоснабжения сосудов, которые питают кишечник,— из-за закупорки их эмболами. Что, собственно говоря, у пациента и произошло.
Питание и кровоснабжение кишечника пациента ухудшилось, медикаментозное лечение уже не оказывало должного эффекта. И пришлось больного прооперировать. Во время операции стало ясно, что практически весь тонкий кишечник у человека погиб. Произошли необратимые изменения. И здесь очень сложно принимать решения, потому что прогнозы для таких пациентов обычно, к сожалению, неутешительные. Смертность достигает порядка 95%.
Но мы постарались использовать один шанс из ста. И удалили весь пораженный кишечник. Оставили порядка 70-80 см петли тонкой кишки, которая не погибла полностью.
Пациент благополучно перенес операцию. И восстановился в интенсивной терапии. Сейчас самостоятельно пьет, ест.
Конечно, жить с кишечником длиной 70-80 см сложно, и ставить долгосрочные прогнозы тоже достаточно сложно. Но пациент не погиб и мы продлили ему жизнь. Я считаю, что за это стоит бороться. Считаю это неким успехом: и нашим, и врачей интенсивной терапии, и самого пациента».
В свой черед хирург Сергей Харьковский комментирует:
«То, что пациент выжил и благополучно выписан домой, — это результат командной работы. Без вовлеченности каждого участника в процесс результата бы не последовало. Я не могу сказать: «сложная операция». Я просто выполняю свою работу, для которой требуются определенные знания и умения. Тактика лечения предполагает и выбор медикаментозной терапии, и принятие решения относительно времени проведения операции, наблюдение за пациентом в послеоперационном периоде, а также ряд необходимых рекомендаций».
Реабилитация после операции
Ирина Федорова отмечает также внимательное отношение к ее отцу в отделении анестезиологии и интенсивной терапии:
«В реанимации от отца не отходили ни на шаг, ни к кому не придраться. Уход — качественный. Хоть он у нас прихотливый, но ни разу не пожаловался. С ним разговаривали, с ним шутили, его поддерживали. Спасибо анестезиологу Александру Максименко…»
Анестезиолог Александр Максименко рассказывает, с какими трудностями пришлось столкнуться:
«Пациент поступил в крайне тяжелом состоянии. Гемодинамически нестабилен. Это вследствие не только сахарного диабета, но и очень тяжелой сопутствующей сердечно-сосудистой патологии, а также патологии со стороны легких, почек. Все это осложнялось наличием ожирения третьей степени.
В операционной мы были готовы к большим трудностям. Потому как диагноз предполагает негативный прогноз. Во время оперативного вмешательства пациент был с выраженными нарушениями гемодинамики. На инфузии трех вазопрессоров — это говорит о значительных нарушениях сердечно-сосудистой системы.
После операции, к утру, появилась тенденция к стабилизации, он уже начал быть более-менее стабилен. Пациент находился на продленной искусственной вентиляции. Бронхолегочная патология представляла наибольшую сложность. На вторые сутки понадобилась трахеостомия.
И дальше мы его вели уже на респираторной поддержке, с этапами отлучения пациента от аппарата. Через 48 часов появились хорошие шансы на нормальный исход».
Не жалеть времени на общение с пациентом
Александр Максименко не жалеет времени на общение с пациентом, говорит: «Меня учил профессор, первый кандидат медицинских наук в Украине в области анестезиологии Леонард Петрович Чепкий. Он повторял: «Если после общения с врачом пациенту не стало легче, значит, дело — не в пациенте».
Ядигар Ахмедов — третий, кто поступает в Odrex с таким диагнозом. Все трое выжили вопреки опасениям.
Статистика по заболеванию мезентериальным тромбозом, к сожалению, малоутешительна. Шансы выжить при тотальном тромбозе на фоне тяжелого декомпенсированного сахарного диабета и подобной сопутствующей патологии сердца и легких — мизерные. Однако и при неблагоприятном прогнозе случаются удивительные вещи, — уверен Александр Максименко.
«Это, скорее, можно отнести уже к богословским вопросам. Я для себя решил давно, — говорит доктор Максименко, — делай — что должно, а будет — как будет. Когда заявляют, что болезнь неизлечима или шансов 30-40-50%, все же в медицине случаются казуистические случаи. И даже при плохом прогнозе и статистике имеет место чудо».
